Журналист и писатель, издатель газеты Эвелина Азаева уехала из России в Канаду в 1998 году, после «черного вторника», но ни на день не теряла связи с Родиной: писала репортажи для своей родной «Комсомолки», а главное — издавала ее в Торонто целых 14 лет. Эта газета была единственным печатным островком русского мира, вся любящая Россию аудитория читала ее, объединялась вокруг нее, а в 2014 году зашагала стройными рядами в демонстрациях за Донбасс и на парадах Бессмертного полка. «Когда мы прочитали первые номера вашей газеты, мы поняли: наши пришли!» — говорили Эвелине читатели, когда она только открыла свое издание в 2003 году. Она рассказывает, что ей приходилось вариться в горячем котле русофобии других изданий на русском языке, сражаться с ними, и в итоге выиграли все же «наши». Русофобским газетам пришлось немного прикусить языки, так как они увидели, что тысячи людей в русскоязычных общинах поддерживают Россию. И в этом большая заслуга нашей сегодняшней собеседницы. Эвелина слывет прямым, открытым человеком с боевым характером.
В репортажах в «Комсомольской правде» Эвелина легким и грамотным языком рассказывает чем живет Северная Америка, как канадцы относятся к России и Путину, рассуждает о многих актуальных вопросах, касающихся сохранения и продвижения исконно русской культуры, говорит о православии, морали, о том как мы должны бороться против фальсификации истории. Касается национальных вопросов — безопасности на Кавказе, сохранения славянского единства.
Портал Medialeague.ru попросил Эвелину ответить на вопросы о коронавирусе. Мы спросили, как о борьбе с COVID-19 рассказывают местные СМИ, как реагирует на репортажи народ. Мы также узнали о том, как начать карьеру журналиста в Канаде, в чем канадские СМИ уступают российским, и услышали ее неожиданный ответ на вопрос надо ли журналистам платить повышенную пенсию.
— Эвелина, Россия по-своему решает вопрос о противодействии коронавирусу, а тем временем в некоторых странах уже приняты чрезвычайные меры. Число территорий на карантине в Канаде стремительно растет. Как быстро пришло понимание, что легко не будет?
— Понимание пришло как-то враз. Весь январь и февраль Канада наблюдала… И даже в начале марта не было паники. На 3 марта в Канаде было 33 зараженных вирусом. Но потом все развивалось столь стремительно, что через две недели страна фактически забаррикадировалась. Закрылось все, кроме необходимых сервисов — продуктовых магазинов, аптек, бензозаправок, госпиталей. Дело в том, что число больных за эти две недели увеличилось до 1331, 19 человек умерли. Вирус обнаружили даже в маленьких городах, потому и предприняли такие беспрецедентные меры. И, конечно, была паника. Потому что если все закрылось, значит, люди остались без работы, без денег. У кого-то были накопления, но у половины канадцев одни долги. И, разумеется, волосы дыбом встали, народ побежал в магазины скупать продукты пока деньги еще есть… Сейчас мы все по домам, не работаем.
— Как освещают эту тему СМИ, насколько адекватно?
— СМИ освещают хорошо, регулярно выступает премьер-министр Джастин Трюдо. Он очень успокоил людей тем, что пообещал помощь. Выплаты. Они невелики, но с голоду уже никто не помрет. Также правительство сообщило, что можно будет отсрочить выплату ипотеки, разных счетов. Это очень поддержало.
— Есть ли место в повестке другим новостям?
— Похоже, что нет. Откроешь страницу любого СМИ — все о коронавирусе. Более того, нет смысла передавать другие новости. Все хотят знать, как избежать заражения, как лечиться и когда это кончится. Экономические последствия многих пугают больше, чем сам вирус. Правительство пообещало потратить 82 млрд. долларов на выплаты семьям, бизнесам и поддержку рухнувших отраслей. Вроде бы сумма большая, но Канада и так была в экономическом кризисе, а как сейчас будет… даже страшно представить. Хватит ли на все? Понятно, что многие бизнесы умрут. И, кстати, новостей-то других и нет потому, что не принимаются законы, ничего нового не открывается, нет гастролей, нет мероприятий…
— В России есть мнение, что медиа слишком агрессивно подают эту тему – бесконечно дают сводки, просят соблюдать гигиену и так далее. Как относятся к информированию сами граждане Канады?
— Канадцы относятся к тому, что рекомендует сейчас власть и врачи очень серьезно, они в хорошем смысле послушны. Выполняют все. Правительство попросило — не потребовало, а именно попросило — закрыть все компании, и они в тот же день (!) закрылись. Раскуплен спирт, влажные салфетки и антисептики. Есть такая вещь, как национальный характер. Вот итальянцев их легкое отношение к жизни подвело. Мы, русские, немножко на них похожи именно в плане несоблюдения правил безопасности. У нас многие ездят в машинах, не пристегиваясь, так же? И в такие времена, как сейчас, безалаберность пугает. Хочется прокричать всем людям: эпидемия начинается внезапно. Вчера 30 больных, сегодня 1030, завтра 3030. Не собирайтесь в кучу, запаситесь деньгами на 3-4 месяца без работы и зарплаты!
Россия, конечно, очень быстро и правильно отреагировала на вирус — уже 30 января закрыла границу с Китаем, стала проверять людей в аэропортах, изолировать больных. Власть страны — молодцы. В Канаде же больных весь январь и февраль отправляли домой, на самоизоляцию, что в корне неверно, я считаю. Мне кажется, отсюда и началось распространение. И границы поздно закрыли. И в аэропортах даже в середине марта не проверяли (не знаю как сегодня). Но сейчас уже правительство действует тоже правильно.
— Буквально два дня назад я публиковала пост о том, что журналисты буквально рискуют собой, делая материалы в таких условиях, как сейчас. Ведь они едут в больницы, ходят на пресс-конференции – а там много народа и кто-то может быть уже болен… И при этом в России большинство журналистов – женщины, матери. В Канаде в медиа больше мужчин или женщин? Журналист вообще женская профессия в этой стране?
— Женщин-журналисток много. Тут вообще уделяется внимание вопросу равенства полов, прямо считают — сколько дам в правительстве, сколько среди менеджеров предприятий, сколько в полиции. Восполняют, если где недостача.
— Знаю, что вы и сами работали по 15-16 часов в сутки…
— Потому что газета при капитализме — частный бизнес. Меня никто не заставлял. Так ставится на ноги бизнес. Любой, не только газета.
— Насколько защищены женщины в медиа Канады: социально, правово?
— Я тут вижу два вопроса — о защите СМИ, и о женщинах. СМИ не защищены никак, кроме своих страховок и адвокатов. Это если газета большая, у нее все это имеется. А маленькие газеты, к которым можно отнести и этнические медиа, как правило, ничего этого не имеют.
Все СМИ Канады находятся под угрозой судебных исков. Потому они осторожны в выборе слов. Российская пресса, конечно, намного интереснее, потому что в России не так развито сутяжничество. Так что канадские СМИ осторожны, всегда готовы извиниться, и в силу страха не являются пламенными агитаторами и защитниками сирых и убогих, как было у нас в СССР. Не лезут на рожон. Частная лавочка есть частная лавочка. И если уж она берется кого-то защищать, то исключительно взвесив свой интерес: насколько это привлечет внимание читателей, улучшит имидж газеты. Принесет ли увеличение продаж газеты.
С правительством тоже сражаться не с руки, все под налоговой ходим. Так что о смелости западной журналистики говорить особо не приходится. Но, разумеется, всегда были, есть и будут отдельные Дон Кихоты. И я видела выбивающиеся из общего числа публикации не раз.
Что касается прав женщин в Канаде, то в чем-то женщины хорошо защищены, где-то все же нет. Скажем, Канада уделяет колоссальное внимание вопросу о домашнем насилии. В этой стране женщины могут вызвать полицию и сказать, что муж бил, или изнасиловал, и его арестуют, и будут мурыжить, даже если особых доказательств нет. Запретят приближаться к жене/подруге, но обяжут платить за общий дом, по разным счетам. Ему придется нанимать адвоката, снимать другое жилье. То есть ситуация, как в России, где женщину муж может бить, а полиция не заводит дела, большая редкость. Огромное внимание уделяется в Канаде жертвам сексуального насилия. Им оказывают всяческую поддержку. Действуют шелтеры (убежища) для «обиженных жен», что замечательно — ты всегда можешь покинуть обидчика, скрыться, и тебя там будут кормить с твоими детьми, а потом дадут субсидированную квартиру. Дешевую. Это прекрасно. Но, тем не менее, есть и много плохого — ювенальная юстиция, например. До сих пор действует закон, по которому у женщины-аборигенки могут прямо из роддома забрать ребенка, если кому-то из персонала покажется, что она плохая мама… Да и у не аборигенов забирают за какие-то дикие, надуманные грехи. Был случай, когда детей забрали у пары, которая не собиралась их уверять, что Санта Клаус существует. То есть не то, чтобы пара хотела разрушить мечту детей, а просто ответили соцработнику, что если дети спросят, есть ли Санта на самом деле, они врать не будут и скажут, что нет. Так вот, у них за это забрали детей! Произвол. Об этом писали газеты. Мне периодически звонят разные наши эмигрантки, попавшие в сложную ситуацию… И по большому счету, скажу вам, что маленький человек, да без денег, в любой точке планеты довольно-таки беззащитен.
— Есть идея выступить с инициативой повышения пенсии женщинам-журналистам. Ведь наша профессия сопряжена с риском, особенно у новостников. В Канаде государство как-то поддерживает журналисток, которые уже не работают, на пенсии? Как думаете такая идея – утопия?
— Никого никак не поддерживают. Ни тех, кто на пенсии, ни тех, кто работает. Я 22 года живу в Канаде, не получила ни от кого ничего. Все своим трудом, сбором рекламы. Мы не считаемся какими-то особыми людьми. Что касается пенсий, то они у журналистов как у всех прочих. Считаю ли я, что нам нужно платить больше? Нет. Риск есть у многих профессий. Водители-дальнобойщики ездят по ночам на огромных машинах, работают по 12 часов, хоть это запрещено, и, бывает, засыпают и совершают аварии… Их работа полна риска не меньше. А врачи? К ним приходят с заразой. А учителя? В школах стреляют. Продавцы в Канаде периодически подвергаются нападениям грабителей. Ну и, скажу честно, не все журналисты рискуют. Многие трусливы, эгоистичны, непрофессионалы, и я не вижу поводов для увеличенной пенсии для них. Хотелось бы другого, чтобы журналистские организации обращали внимание на журналистов, которые служат какой-то высокой цели и действительно рискуют. И награждали их — не материально даже, а просто добрым словом, грамотой, медалькой… Но я побывала на журналистских форумах, и разочаровалась, как и многие другие, которые сидели вокруг меня и видели, что награждают не тех, кто отсидел в застенках (были среди нас и такие), не тех, кто борется за Россию за границей, а «вот наша Таня, мы с ней уже много лет знакомы… Танечка, прими эту грамоту от мэра столицы…».
Была такая тишина, знаете ли… Все смотрели и понимали, что твое служение — коту под хвост. Надо было просто вот этого хрыча знать много лет…
«И видел я под солнцем, что не проворным достается успешный бег, не храбрым — победа, не мудрым — хлеб, не у разумных — богатство, а время и случай один на всех».
— Насколько легко построить карьеру журналистке в Канаде? Вообще к чему надо быть готовой выпускнице вуза, решившей сделать карьеру в местных медиа?
— Если ты хороший журналист и энергичный человек, ты можешь взять кредит в канадском банке и открыть свою газету. Что я и сделала много лет назад. Трудилась я очень много, однако и возврат был хороший — и деньгами, и любовью народной. Но сейчас печатные СМИ — дело не доходное. Потому, не знаю, как такое советовать сейчас. Что касается работы в канадских СМИ, англоязычных, то работать в них, конечно, возможно тем, кто молод и хорошо знает язык. Это работа для людей с очень сильным характером, которые понимают, что рабочих мест не так много (в Канаде живет всего 35 млн. человек и СМИ куда меньше, чем в России), всяк цепко держится за свое место, и пришлому человеку проиграть коренным канадцам очень легко. Особенно русскому будет тяжело. Индусу легко сделать карьеру — у него английский родной язык, он «визибл майнорити», темнокожий, его не считают чужим. К русским отношение настороженное. Я вот сейчас выпускаю газету на английском языке, ее любят, коренные канадцы пишут мне письма хвалебные. Но они понятия не имеют, что я русская, а когда звонят и слышат акцент, теряют дар речи.
Ну и менталитет у нас, русских, другой. Надо пожить в стране, чтобы, если пишешь на английском, не вляпаться. Мы и они по-разному смотрим на одно и то же.
— А если, предположим, выпускница российского вуза решит работать в канадских СМИ – с чего начать?
— Пусть посылает заметки на английском языке в газеты Канады. Если пишет хорошо, наверняка станет получать заказы. Но я бы не стала этого делать. Политика Канады сейчас активно антироссийская. Так что тебе будут давать подлые задания.
— Недавно на Радио Свобода в России разгорелся скандал. Журналистка якобы домогалась своего коллегу, и он заявил об этом. Ее уволили. Для редакций российских СМИ такая история – из ряда нереальных. Действительно ли настолько пристальное внимание к теме харассмента в американских редакциях и с чем это связано? А как дело обстоит в Канаде?
— Да, внимание этому уделяется серьезное. И я, когда только приехала в Канаду, смеялась над этим. А потом столкнулась сама. Когда к тебе пристает начальник. А для тебя работа очень дорога, ты одинокая мама с ребенком, и есть трудности в том, чтобы найти другую работу. Вот тогда волосы у меня встали дыбом. И я поняла, что домогательства действительно должны быть пресечены. Я обратилась к вышестоящему начальству, сказала, что если это не прекратится, я вынуждена буду вызвать полицию. Там быстро все поняли, переговорили с обидчиком, и все прекратилось. Я выдохнула. И была рада, что в Канаде очень жестко обращаются с приставалами. Это вызвано обстоятельствами жизни… Если ты живешь при капитализме, то очень держишься за работу, и когда кто-то ставит тебя в положение выбора: или ты меня одаришь любовью, или вылетишь отсюда, это ужасно. Это насилие и жестокость. Это безбожно. Каждая страна принимает какие-то законы исходя из своего образа жизни. В Канаде, значит, за долгое время, за десятилетия, поняли все это, и обезопасили женщин. Да и мужчин. Отношение к романам на работе — очень плохое. И в США, и в Канаде. Потому, что они приводят к фаворитизму, к мести влюбленных друг другу, накаляют обстановку в коллективе. Но, конечно, бывают и некрасивые случаи, когда на человека клевещут, что будто бы он домогался. Так одному канадскому известному радиоведущему разрушили карьеру. По моей информации, непроверенной, по слухам, скажем так, он просто не ту политическую позицию занимал, и с ним расправились.
— Чего, на ваш взгляд, сегодня не хватает медиа Канады?
— Денег не хватает в эти трудные для печатной прессы времена, и свободы. Свободы высказывать свое мнение по внешнеполитическим вопросам. Свободы быть по ним несогласными. Также есть ощущение, что население страны держат в пробирке. Все новости годами — из одних и тех же источников и, по сути, об одном и том же. Из стран выбрали для разбора полетов Китай, США, Россию. А остального мира как не существует. Нет, ну есть маленько, но настолько жидкий ручеек информации… И это неслучайно, конечно. Не хотят очеловечивать мир, понимаете? О России пишут в основном плохо и только о политике. О Китае тоже нехорошо. А так, чтобы увидеть какие-то позитивные новости из Индии, Чехии или Финляндии, или из Ирана — ничего такого нет. Как будто в Иране живет аятолла, и более никто. И весной там не цветут сады, в марте не справляют Новруз, и не было в мире Руми или Хафиза… То же и с Россией. В ней будто бы живет один Путин и какая-то серая страдающая от его действий масса…
Информация очень процеженная и выверенная. В итоге, население Сев.Америки такое, какое оно есть — с не особенно развитым кругозором. Это не люди плохие и глупые, это железный занавес, который поставлен между континентом и остальным миром. В Канаде, например, понятия не имеют кто такая Патрисия Каас, Тото Кутуньо, Челентано или что есть фестиваль в Сан-Ремо. Северная Америка живет своей узкоколейной жизнью. Ничего чужого почти не передают и не показывают. Казалось бы, какая угроза в европейской музыке? Ан есть, видать, угроза.
Самое неинтересное, это местные новости. Бесконечные дурацкие разборки между политиками, кто кого как назвал, кто кого якобы за зад щупал десять лет назад, сколько новых полов появилось в последний год, как они страдают от непризнанности, какие новые права надо дать ЛГБТ, как наказать тех, кто против ЛГБТ, как воспитать детей в духе уважения к трансгендерам…
А хорошее в канадской прессе то, что она все же нередко бывает и объективна — в каждой стране есть толковые журналисты, и в Канаде тоже. Вот они-то и радуют сердце. Изредка. И я очень ценю то, что в местной журналистике защищены дети. То есть если ребенок подвергся насилию, никогда не упомянут его имя и иную информацию, которая может указать на его личность. Если насильник папа, не укажут и имени преступника, чтобы никто не понял, какой ребенок пострадал. Это очень важно. Ребенку — жить. И уж тем более невозможно представить, чтобы его притащили на реалити-шоу, как это у нас в России делается. Это самое страшное, что я вижу. Когда приводят несовершеннолетнюю и заставляют перед всей аудиторией рассказывать скабрезные подробности о насилии, и девочка плачет, а завтра ей — в школу, где ее доведут до самоубийства. В Канаде и имени несовершеннолетнего, совершившего любое преступление, нельзя назвать в СМИ, потому что предполагается, что юный человек может исправиться, и нельзя калечить его жизнь.
Вот это российской журналистике надо перенять. Как и то, что в Канаде не публикуют фотографии трупов в газетах, не показывают трупы по ТВ.
Записала Елена Рыленкова
Фото на обложке: Pixabay.com
